Вроде не ШЕСТНАДЦАТЬ… жизнь стирает лица! .......Просят тараканы.... мозг угомониться! Да вот шило в заднице - стержень всех проблем, отвечает радостно… А ВОТ ФИГ ВАМ ВСЕМ!! )))
Мои собаки - это теплые шерстяные заплатки, на прожженом ватнике моей души!
Хомячок Посадили хомячка в клеточку, В ней подушечка и поилочки, Только нет у хомячка девочки, Но есть кормушечка и поилочка. Очень грустно хомячку без подружечки, Очень грустно хомячку да без милочки И не радует его ни подушечка, Ни кормушечка, ни поилочка. Подарили хомячочку подружечку, Очень беленькую и пушистенькую. А подружечка изгрызла подушечку И закакала поилочку чистенькую. Стало жалко хомячку той подушечки, А особенно-то жалко поилочки, Темной ноченькой загрыз он подружечку, Закопал пушистый трупик в опилочки. А наутро загрустил-запечалился, По своей пушистой беленькой деточке, Он кормушечку сломал от отчаянья И повесился на прутике клеточки. Жаль его и жаль хомячку-блондиночку, Вышла сказочка плохая-противная... Ведь хомяк - он же тупая скотиночка, Да вдобавок еще и агрессивная
Olafman , у меня складывается впечатление,что мы тут с Вами открыли Ижевское представительство "форум-ЯГДклуб" в Нижнем !!! (или просто всем некогда,все готовятся на охоту ) ,мы одни бездельники
Отправлено: 27.01.13 08:46. Заголовок: Владимир Саложенцев и Виконда
Владимир Саложенцев и Виконда
(если вдруг кто то ещё не читал его,рекомендую)
В.Соложенцев "Солдаты охоты" Хочу поделиться своим многолетним опытом охоты и общения с ягдтерьерами. В жизни охотника-норника бывают не только приятные минуты, когда его питомец радует красивыми работами на состязаниях и на охотах. Работа норной собаки очень сложная. Ни одна порода собак, кроме норных, не подвергается такому риску и опасности быть раненой при встрече со зверем. Кроме того, при работе этой собаки под землей ведущий не может ни помочь ей, ни направлять ее действия. При этом собаке довольно часто приходится бороться с противником, который гораздо крупнее и сильнее ее. Впервые в своей жизни увидел работу этой замечательной породы у охотоведа Истринского района В.Т.Зимина. Было это в 70-e годы прошлого века. В то время у Бати, любителя западносибирской лайки, появился первый ягдтерьер – Кнопка (из помета Е.В.Копылова). Какое удовольствие доставляла нам эта многофункциональная собака на охоте! Немецкая егерская собака показалась мне клубком неистощимой энергии, у которой охотничья пружина всегда была во взведенном состоянии. Как мы переживали за это чудо, как лечили ее после посещения барсучьих нор, латая по частям кожу на морде! А сколько грунта с камнями, глиной, корягами и песчаником перелопатили, когда рыли шурфы и восстанавливали норы... Одному богу известно. Почему все это так часто вспоминается мне? Видимо, потому, что в тех охотах переплелось немало интересных событий, которые по прошествии многих лет остались в памяти до единой детали. Но самое главное – я полюбил эту породу и остался верен ей до сегодняшнего дня. Стереотипы поведения ягдтерьера в подземных баталиях, безусловно, зависят от переданных потомству генов, от правильного выращивания и многого другого. Собака должна быть спутником охотника, а не охотник ее спутником. А это достигается только послушанием. Касаясь этого аспекта, вспоминается Дан (вл. О.Горохов). По команде «нельзя» провожал глазами, стоя без привязи, совершенно чужую кошку. Такими же были и его потомки: Дара (вл. А.Чирков), Дарк и Кондор (вл. А.Акопян). Заслуга в этом, несомненно, заводчика – Акопяна. На выставках при награждении можно было наблюдать, как три собаки, по команде посаженные в один ряд, безукоризненно выполняют ее, лишь сопровождая хозяина взглядом в течение длительного времени. На нас лежит огромная ответственность за здоровье и жизнь тех, кого мы приручили, за формирование и правильное развитие задатков, заложенных родоначальниками этой породы. Собаки живут в мире следов и запахов. В начальный период их жизни мастерство куется на притравках, оно в дальнейшем позволит ей выжить, победить в неравном бою с более сильным, как правило, соперником, чьи владения она посетила. В поучительной и, безусловно, интересной статье Алексея Грязнова «Наши ягдтерьеры и их барсуки» («ОиР» №10/2007) автор приводит массу правильных рассуждений о «национальном подтипе» ягдтерьера. Можно много рассуждать об охоте на барсука в норах и работе по этому же зверю на притравочных станциях. Конечно же, правы те, кто понимает, что собака-перводипломница по этому зверю в искусственной норе – только для спортивных достижений и не более того, а в естественных норах – камикадзе. В 2002 г. судьба мне подарила великолепного, экстерьерного щенка Ганг-Диггера (ВПКОС 4368/03). За отпущенный ему короткий век охоты он становился полевым победителем по вольерному и норному барсуку, имел много дипломов первых степеней, полученных на состязаниях различных уровней, был чемпионом выставок с максимальным бонитировочным баллом. Давал экстерьерных и рабочих потомков. Вытаскивал из нор на охотах лис и енотов, с большим поиском работал копытного зверя, добывали мы с ним барсуков на норах и на поверхности. А как радовал великолепными работами по утке! Были мы как-то на открытии осеннего сезона в Заболотском охотхозяйстве. Кто был на этих водоемах, знает, что это островная территория. На утренней заре начался долгожданный лет утки. Кобель работал исправно, подавал с воды и из зарослей битую птицу, искал подранков. Иногда лет прекращался, и тогда собака, видя, как что-то плюхается в воду у других островов, плыла туда и подавала дичь нам. Вначале те, «дальние», охотники возмущались. Но, видя красивую и мощную работу кобеля, сменили гнев на милость. Более того, любовались им! Диггер показал и великолепное чутье, и широкий поиск, проявляя избирательное отношение к угодьям и не теряя контакта со мной, и вязкость в преследовании подранка, и настойчивость в работе, безотказно разыскивая нужную птицу, невзирая на наличие иной в этом угодье, и подачу подранков и битой птицы с зеркала и крепких мест. И все это при отменном послушании. Мой любимый пес ушел в Страну вечной охоты от самого крупного представителя наших куницеобразных хищников – барсука. Была не по срокам ранняя весна. Приехал я в свою деревню ранним утром. Дел предстояло невпроворот. И перед тем как посадить собак в вольеры, решил выгулять их. Маршрут выбрал вдалеке от нор, догадываясь, что барсуки могли уже проснуться. В весеннем лесу есть своя красота, когда видишь, как пробиваются из-под снега побеги папортника, все наполнено щебетаньем птиц, стало больше света – лес просыпается! И ничего не предвещало беды, как вдруг молодая сука Виконда с визгом ушла по следу. Через некоторое время к ней подвалил кобель, и собаки скрылись в лесу. Пришлось обрезать большую площадь, пока пересек следы своих помощников. Они вели в овраги, где в полутора километрах был барсучий городок. Настроение испортилось в один момент, я уже представлял последствия. Склон оврага в этих норах достигал высоты 3-этажного дома. И, чтобы не карабкаться вверх по льду, решил зайти с верхней части склона. Собаки, естественно, уже были в норе. С вершины последний раз видел своего Диггера, который перескочил из одного отнорка в другой. В течение сорока минут доносился из отнорков лай собак. И вдруг... тишина. Зная о том, что нора представляла собой многоярусное строение, отчаиваться было рановато. Ждал, пробивал слуховые окна, рыл шурфы. Говорят, что успех собаки – успех человека с лопатой. В данном случае моя техника владения этими инструментами удачи не принесла. С этой норой я, да и мои четвероногие друзья, знаком более четверти века, знаю ее ходы в несколько этажей. В основном они прорыты в грунте из суглинка и булыжника. По склону над норой росли разлапистые ели, корневая система которых затрудняла копку. Диаметр труб на некоторых участках достигал внушительных размеров. Тупиков обнаружить не смог. Да и ходы вели вниз под склон. Поставил в известность местного охотника-норника, чтобы тот навещал вскрытые норы и проверял поставленные сторожки. Как пережил четверо суток, передать трудно, хотя это была далеко не первая потеря собаки. А тут сразу две. Все валилось из рук, квартиру открываешь – пусто, не жизнь. У тещи жила наша 12-летняя длинношерстная такса – Злата. В ее жизни были только искусственные норы, ни разу она не входила в естественные, хотя вместе с ягдами была на них. И все же на закате своей жизни Злата оказала неоценимую помощь. Уже прошла неделя с той поры, как собаки понорились. Не заезжая в свою деревню, поехал с таксой на нору. Сразу же Злата повела себя странно: пищала, нервничала, металась от одного отнорка к другому. И вдруг в мгновение она с голосом ушла в тот, в который последний раз переместился кобель. Наступала ночь, а она продолжала облаивать что-то или кого-то. Сомнений не было: или собака работает зверя, что было маловероятно, или... На подзыв из норы не выходила. Ситуация в этом случае осложнялась тем, что не было в ее жизни охот, и я не знал, что могло ее так переклинить. Волнение за старушку нарастало. Дело шло к рассвету. Поставил в отнорках и шурфах сторожки, разложил одежду и рюкзак и решил съездить в деревню переодеться. Через 30 минут вернулся. Ветка-сторожок при входе в нору, в которую ушла такса, отсутствовал. Лая таксы слышно не было ни из одного отнорка. И вдруг боязливо и осторожно выходит черный, весь в земле «скелетик» моей суки-ягды. На голове и морде болячки от нанесенных зверем травм. Глаза воспалены и забиты песком, мочка сильно травмирована. Видимо, барсук ее закопал, и сука смогла откопаться в нужном направлении благодаря настойчивому голосу таксы. Благо хватило воздуха и сил. А кобель-камикадзе держал и тащил барсука до тех пор, пока не получил смертельную рану от когтей этого коварного зверя. На следующий сезон Виконда все же погибла под обвалом, успев наградить меня дочерью – Терезой, которой передала великолепные рабочие качества. В середине 90-х годов возвращались с охоты из Кировской области с Ю.Д.Антоновым, человеком, который посвятил свою жизнь любимому виду охоты – с лайкой. Юрий Дмитриевич занимал ведущее место среди лаечников. Старейший эксперт Всероссийской категории, «Почетный член МООиР», он был великолепным рассказчиком, печатался в охотничьих изданиях. Сели в поезд и решили перекусить. В вагоне тихо, пассажиры рассаживались постепенно. Собаки мирно дремали, изредка подергивая своими мокрыми и холодными носами. И в этой тишине Юрий Дмитриевич громогласно произнес тост, который запомнился мне на всю жизнь: Не называйте злых людей собаками, Они не стоят тех, кто люты, Собаки просто внешностью запаздывают, А так они почти что ЛЮДИ! Пауза... и раздались аплодисменты. Природа равнодушна к гибели собак. Поколение сменяет поколения. Но я благодарен всем своим собакам без исключения за то, что они давали и дают жизненный стимул, здоровье и огромную массу впечатлений.
Отправлено: 18.02.13 20:30. Заголовок: Андрей Сметанин.
Андрей Сметанин. "Михалыч и Адольф" ж-л "Охота" № 8 за 2006 год.
Коля Белозерский - роскошный мужчина в расцвете лет, прожигатель жизни решил стать охотником. А какой настоящий мужик этого не хочет? А тут карты легли... Все друзья где-то что-то стреляют, куда-то уезжают и вообще, лес, природа - одним словом, «а мужикам охота на охоту». После покупки ружья (какой без него охотник!) Николай по горячке взял щенка - ягдтерьера велико¬лепных кровей и перспективы. Щенок рос быстро, завоевывая все большее жизненное пространство двухомнатной квартиры. Постепенно отойдя от шока после Колиного приобретения, жена и теща приучились соблюдать установленный Кейсом (такое имя теперь носил щенок!) порядок в квартире, как то: хранить тапочки и обувь на холодильнике в прихожей, вовремя менять стеклянные банки, в которых теперь находились ножки всей мебели квартиры, следить, чтобы одежда была аккуратно убрана в шкаф, а не раздражала зрение на спинках стульев. Ковры и паласы были отнесены Кейсом к проявлению буржуазных замашек родственников хозяина и счастливо покоились в забитой гвоздем кладовке. Шло время. Теща из веселой общительной женщины стала малоразговорчивой и маниакально интересующейся, в каком возрасте у собак начинается чумка — так ласково она называла суровую болезнь, выкашивающую собачье племя. Жена перешла на брючные ансамбли и непритязательную китайскую обувь. Наступившее семейное похолодание Коля кое-как скрашивал рассуждениями о переходном возрасте и уверением своих домашних, что на лисью шубу надо-то всего каких-то 15-20 лис. Между тем Кейс, «построивший» всех местных кошек и даже соседа-азиата, вполне сносно начал работать на искусственной норе по подсадной лисе и теперь нуждался в большей практике, чем та, что мог предоставить замотанный работой хозяин. Отдушиной для неуто¬мимого подростка-щенка стала неизвестно кем. зачем и когда выкопанная нора в соседнем парке. Коля регулярно посещал с Кейсом эту дыру, и пес каждый раз с грозным рыком «штопорил» вход и где-то в глубине раздавался его яростный лай. Как-то под вечер хозяин решил подбодрить неустрашимого питомца. Пос¬ле того как кобель пулей скрылся в знакомом отверстии, подозревая, что в норе сильный, коварный и неизвестный противник, Колька опустился на четвереньки и, вобрав полные легкие воздуха, закричал в нору страшно и замысловато: «Давай его, Кейс, мочи его, мальчик мой! Порви эту...» В соседних с норой кустах раздался страшный треск, через Колю спосо¬бом «ножницы» перемахнула полуодетая девица и, ломая каблуки, на ходу натягивая блузку, рванула по аллее к выходу из парка. Ее кавалер громко икая, ломал кусты акации в противоположном направлении... Постепенно к Колиным тренировкам — дрессуре - привыкли, и парк привычно пустел ко времени выгуливания Кейса, сопровождаемого колоритным подбадриванием. Выросший, покрытый шрамами в постоянных потасовках с дворовыми собаками и кошками Кейс требовал настоящей работы, схватки, битвы с достойным противником. Спасение пришло неожиданно. Позвонил хозяин родителей щенка и предложил поучаствовать вместе с несколькими молодыми норниками в добывании бар¬сука для притравки в искусственной норе. Ради такого удовольствия Колька отпросился с работы и утром, надевая на Кейса ошейник, коротко бросил домашним: «Еду барсука брать!» - «Нора-то глубокая?», - с надеждой спросила теща, закрывая за охотниками дверь - «Там посмотрим!» - «Господи, услышь мои молитвы!», - донеслось до перепрыгивающего через ступеньку стажера-барсучатника. Барсучья экспедиция состояла из четырех молодых ягдтерьеров, прошедших через горни¬ло схваток с подсадной лисой и также испытывающих комплекс норной неполноценности. В комплекте с ними отправлялись три молодых человека, вооруженных всеми мыслимыми землеройными орудиями. Возглавлял отряд пожилой, небольшого росточка мужик с ярко-желтыми ястребиными глазами и вальяжной походкой председателя гаражного кооператива. «Михалыч», - солидно и коротко представился он. Осмотрев собак и робеющих стажеров, вплотную приблизившись к Колиному лицу, сказал замысловато: «Ну что?! Едем брать барсука! Понял! Все!». Поездка к норе была недолгой, но насыщенной событиями. Два раза в дороге разнимали собак, один раз убирали последствия морской болезни. Час езды Михалыч использовал продуктивно. Члены экспедиции узнали почти все, что с ними и их собаками может случиться в ближайшие два часа, значительно расширили кругозор в плане вариантов использования отработанного машинного масла (Михалыч называл его ласково - «отработочка»!), диапазон использования которого распространялся от покраски заборов до лечения тяжелых язвенных заболе¬ваний, а также в применении такой никчемной, на первый взгляд, вещи, как сигаретный пепел (первое средство от зубной боли!). Планка авторитета Михалыча поднялась на недосягаемую высоту, когда какой-то салатовый по форме и возрасту гаишник остановил экспедиционную машину. Михалыч, приоткрыв на два пальца окно и высунув из образовавшейся щели губы, безапелляционно заявил менту: «Я сорок лет за рулем!!!». То ли стаж Ми¬халыча, то ли затевающаяся в машине очеред¬ная собачья потасовка произвела на «салат»сильное впечатление и он, решив не связы¬ваться, неопределенно махнул палкой. К норе удалось подъехать вплотную. Выгрузили собак, шанцевый инструмент. Михалыч закурил, и, осмотрев цепким взглядом соотношение отнорков, пощупав и зачем-то понюхав землю, сказал коротко и ясно: «На два часа работы! Понял?! Все! Первый го¬тов - готов, пошел!». И началась она - охота на барсука. Минут через сорок первая измочаленная собака вышла из норы. Привязали. «Второй готов - готов, пошел!». И еще час ожидания, что скажет мэтр. Мэтр в кепке наполеоновской по¬ходкой похаживал по норе, курил, и, склонив ухо к земле, слушая глухой лай и топот в норе, время от времени в разных интонациях вос¬клицая: «А! Моя! Понял?! Все!». Только через три часа томительного ожидания, когда все собаки всласть наелись песка и получили первые раны, барсук перестал кружиться и, забившись в глухой тупик, злобно отхрюкивался от очередного агрессора. Михалыч затушил окурок и. нарисовав пальцем черту, сказал: «Копаем здесь. Глубина метр десять сантиметров - понял?! Все!». В ход пошли лопаты и топоры, с помощью которых пробирались через хитросплетения корней деревьев... Тяжело дыша, утирая пот и меняя друг друга, землекопы все глубже уходили в землю. Тяжелый труд скрашивался потоком рассказов о случаях на охотах, о которых, сидя на краю траншеи, задушевно рассказывал не знавший устали Михалыч. Находясь все более под их впечатлением, Николай робко задал вопрос: «Михалыч, а как же мы его брать-то будем живого, ты же говоришь, что тот, которого копаем, не меньше 30 кг?». Михалыч заразительно рас¬смеялся и, мгновенно став серьезным, сунул под нос Кольки мосластые, истерзанные многолетней борьбой со ржавым металлом руки: «Вот этими руками, Коленька, вот этими руч-ка-ми!». - «Да-а-а,- подумал начинающий норник Белозерский, — сколько же надо мне еще учиться, чтобы вот так, голыми руками, хватать этого подземного бандита!». И, чувствуя, что попал в струю благорасположения Мастера, опередил очередной поучительный рассказ вопросом: «Михалыч, а он не убежит?». - «Хто, барсук?!, — Михалыч весело и недоуменно посмотрел на зеленого стажера. — Да он же бе¬гать не умеет - Коля-а! Я ж его через 10 метров догоню и стопчу!». Михалыч победно оглядел лоснящиеся от пота лица копателей: «Вы копайте, ваше дело такое, а уж как дойдет до главного, тут уж я в яму спущусь». Закопавшись на глубину два с половиной метра и в два раза перекопав Михалычев прогноз, мужики вышли на финишную пря¬мую. Барсук находился уже в прямой видимости - чернел комком в глубине глинистого от-норка. Измочаленные собаки, привязанные к кустам, зализывали раны и не проявляли особого рвения к последнему броску. Все вылезли курить. Солнце, давно перевалившее во вторую половину дня. освещало живописные раскопки, свежий ветерок приятно студил натруженные спины и руки. «Ну что, Михалыч, будем делать?!» Михалыч, не отвечая, крутил в руках веточку, щурился и как бы думал о своем. Не решаясь мешать раздумьям Мастера, все ждали решения. Михалыч тяжело вздохнул, и, нехотя морщась, как бы вслух размышляя, произнес: «Ну что?! Делать нечего, придется выпускать Адольфа». В воздухе повисла напряженная тишина. Михалыч с треском сломал прут и реши¬тельно пошел к «жигулям». Открыв багажник, он за шиворот достал живого монстра - ягд-терьера. Монстр с порванными ушами, свернутой мочкой носа и покрытой иероглифами шрамов мордой смотрел на всех свирепыми желтыми - безумными - глазами, начав тихо рычать, как только появился на свет божий. Михалыч, крутя его за шкирку прямо перед своим лицом, задумчиво, но внятно бормотал: «Тока как бы он нам не порвал зверя! Алексей просил-то целого барсука. А мой Адольф душит сразу, успеть бы спасти - зверя-то. Ох-хо- хо, вот незадача»... Притихшая команда почтительно слушала и заворожено смотрела на кривоногого убийцу барсуков. «Значит так, - Михалыч сурово посмотрел в Колины глаза, - я тебе даю Адольфа, сам спрыгиваю в яму, и как только крикну: «Адольф!», пускай кобеля! Понял! Все!». Насту¬пал час икс, момент истины, кульминация пятичасового копания. Михалыч оценивающе оглядел группу разогрева, зализывающую раны, напряженных стажеров и ловко бросил свое тело в яму. «Адольф!!», - глухо донеслось из могильной глубины. Николай дрожащими руками спустил Адольфа на грешную землю. Желтоглазый потрошитель барсуков пер¬вым делом помочился на почтительно замершего Колю. И при повторном крике из ямы, деловито прицелившись, вцепился в ближайшую привязанную собаку - Кейса. Завертелась жуткая драка. Кричали хозяева собак, рвались с привязи, досадно и истошно голосили не уча¬ствующие в сваре ягдтерьеры. Из ямы трубно и страстно ухало: «Адольф! Адольф, твою мать!». Барсук, получивший короткую передышку, тоже понял, что там наверху шутки кончились и сейчас вся эта рычащая, орущая кодла свалится прямо ему на башку. Поэтому, оценив размер сапог близстоящего и неистово блажа¬щего мучителя, решился... Свара, растоптанная железными ногами Коли, уже начала было утихать. Как вдруг из выкопанной ямы, не касаясь стен, с криком «А б...», взлетел Михалыч. На его загривке си¬дел здоровенный, запорошенный песком барсук. Использовав приземлившегося на четыре точки Мастера, барсук сразу взял верное направление и хороший темп. «Держи -и -и -и, б...!». Минуя Адольфа, только что отброшенного ловким ударом сапога от очередной жертвы, Коля устремился в погоню. «Хорошо, что он бегать не умеет!», - пронеслось в голове.Свистел ветер в ушах. Коля - бывший лыжник и записной «стартер» в эстафетных гонках - начал подбирать расстояние до неуклюже как бы прыгающего барсука. Между тем оставшиеся на поле брани товарищи быстро снарядили помощь, отвязав собак и придав уско¬рение Адольфу известным всем норникам спе¬циальным приемом левой ноги. Получив такую заслуженную фору, Адольф первым надежно перекрыл тыл технично бегущего Коли. Живописнейшую картинку наблюдали далеко отставшие владельцы собак. Держась вплотную за Николаем, Адольф строго следил, чтобы кто-то из ягдтерьеров не обогнал первопреследователя, ловким броском сшибая его с ног, и, дав короткую внушительную трепку, быстро возвращался на исходную позицию. Триста метров гонки убедили Николая, что второе дыхание барсук взял явно раньше него. Коротким спрутом все-таки достав зверя, он с тоской посмотрел на свои руки: «Эх, не с такими бы руками выходить на барсука!». За спиной вспыхнула очередная разборка. Где-то далеко раздавалось зычно-истошное: «Адольф, Адольф, твою мать!..».. Смеркалось...
Отправлено: 26.02.13 22:15. Заголовок: ЖИЗНЬ ОХОТНИКА Ро..
ЖИЗНЬ ОХОТНИКА
Родился в промысловой избушке. В шесть месяцев отроду впервые увидел ружье и потянулся к нему ладошками. Потрогал и понюхал. В год, дергал за уши заполеванного зайца и холодного, тугого селезня с синим пером. В шесть, залез в горло матерому волку, насилу вытащили. Пороли розгой. В десять, впервые взял в руки папино ружье и выстрелил в трофейный дубовый буфет. Пороли ремнем всей семьей. В двенадцать, украл дедушкин парабеллум, и завалил с одного выстрела пятнистую соседскую свинью. Опять пороли. В четырнадцать удачно поменял бабушкину картину « Явление Генералиссимуса И.В.Сталина народу» на болтовую берданку 16 калибра. Били всей семьей, но не долго. В шестнадцать, сдал на отлично охотминимум, и получил Охотбилет. Впервые выпил целый стакан водки, от которого всю ночь блевал и плакал. Отец дал оплеуху. В двадцать, стоя на номере, прозевал огромного кабана, потому как удивился, что из пустого леса что-то вышло. Дали по шее. В двадцать пять, сделал подранка. Шли за лосем десять верст в снегу по горло и всю дорогу крыли. Опять дали по шее. В тридцать, сам стал матерым. Стрелял не моргая, пил не морщась, драл все что шевелилось… На работе врал, что дома пожар, а сам бежал на зорьку. Жене врал, что на работе аврал, а сам на тягу… В сорок, впервые понял, что на охоте самое главное, что охота выпить. Пил много, часто, неряшливо, суетливо. Однажды, отчетливо увидел, что из кустов выходит заяц в дубленке и с портфелем как у бухгалтера и говорит басом –« Опять, ты Евдокимов, нажрался…» Чтобы обыкновенный заяц так со мною разговаривал!? Дал в бубен зайцу. Разняли, когда уже снимал шкурку. Мрак. Суд. Л.Т.П. В пятьдесят, взяли на работу егерем. Отрастил бороду. Бегаю. Стреляю. Кругом звери, лес, природа, пригорки, бугорки… А что мне еще, дураку, надо?
Сообщение: 518
Зарегистрирован: 05.07.12
Откуда: Россия, Нижний Новгород
Репутация:
0
Отправлено: 27.03.13 22:29. Заголовок: Не смогла не украсть..
Не смогла не украсть)))) Автора не знаю, на форуме про лаек его называют Сергей Петрович, да простит он меня за перепост
Чашечка малины
1.
Письмо было от Сережи, а почерк на конверте, был не его. Я распечатал конверт. На сложенном вдвое тетрадном листке Сережиной рукой было написано примерно следующее; « Здравствуй Тезка. Я нахожусь в избе под Кара - пилой. Это письмо отправляю тебе со Степой Орешкиным, он тебе его должен отправить почтой. Если ты еще хочешь посмотреть на то, что я тебе обещал показать, приезжай к числу «эн», выходить буду числа «эм»». Ниже стояли дата и подпись «Сергей Шелехов». Я еще раз пробежал глазами по серенькому тетрадному листку в косую линеечку и представил, как штатный охотник Сергей Шелехов, шел к соседу на зимовье, что бы передать этот листочек бумаги, специально для меня. Значит это важно. Недолго думая, я решил ехать. Сложил в понягу необходимые вещи, собрал документы и выехал на вокзал. Ехать нужно было поездом, и я, лежа на полке, вспоминал, как мы в том году вывозили из тайги штатного охотника Шелехова. Тогда мне и удалось познакомиться с Сергеем. Худощавый, подкашливающий человек лет сорока пяти с красивой окладистой бородой и детскими глазами был малоразговорчив и, когда мы встречались с ним взглядами, улыбался. Но по слухам я знал, что охотник этот был со стажем, и как принято здесь говорить, таежник был битый.
2.
Забирали мы его с самого последнего участка. Техника не могла пробиться к его угодьям и в лучшее время, а в ту зиму, и подавно. Поэтому шли к условленному месту. Охотник заранее сносил туда вещи и в нужный день вышел на встречу техники. Угодья назывались Кара-пила. Место считалось не удачным для организации промыслового участка и заслуженно пользовалось дурной славой . Шелехов там стоял семнадцатый сезон. Все семнадцать сезонов один. Только он и его маленькая собачка по кличке Шелти со стоячими ушками и похожая на лисичку. Добывал в основном пушнину: соболя. Соболь на его участке был славный. Под Кара-пилой попадались редкие черно-седые коты. И это все знали. Ловил рыся, при необходимости добывал медведя, но специально его не стрелял. Говорил, что они умеют договариваться. Отстаивался у него и копытный зверь. Но желающих на его на его участок, все равно не было. Только один Сережа. Мы помогли ему скидать вещи в машину и тронулись. В машине было уже шумно. Все тут же принялись над ним подтрунивать и подшучивать. Дескать, совсем парень одурел от одиночества. Мало того, что один, так еще и в таком дурном месте. А он, возьми да и скажи, что он там не один и ему есть с кем поговорить. Сначала наступила тишина, охотник-мужик суеверный. Но разговор перевели на медведей, его коллег, и снова раздался хохот. Вот так весело и дружно мы въехали в деревню. Выгружались по очереди. Кто-то наметил баньку, кто-то Маньку, кто-то домашние пироги. Когда выгружали Сережу, я у него спросил. - А что, это, насчет того, что ты не один. И тебе есть с кем поговорить, а? Серьезно? - Да. А ты не веришь? - Да нет, верю, только хотелось бы узнать, с кем. Увидеть. - А хочешь? - спросил Сережа. - Хочу, - ответил я. - Так я тебя позову, как-нибудь, - сказал Сережа и улыбнулся. Мы пожали друг другу руки и разошлись. А сейчас, я ехал на встречу. С кем и куда, не знал сам. В общем, Сережа позвал, как и обещал.
3.
В райцентр я приехал вечером, поймал машину и выехал в деревню. Добрались затемно. Глухая таежная деревня встретила меня полуобморочной тишиной. Я подходил к дому Степана и отбивался от собак, которые, как змеи, выбрасывались из подворотен, шипя и скалясь. На крылечке загорелся фонарь и вышел Степан. Шестидесяти семи летний холостяк, крепкий телом и головой, носил кличку, согласно фамилии - Орех. Степа заулыбался, мы обнялись и прошли в дом. Сели у печи, закурили. Орешкин давно жил один. Хозяйство у него было очень скромное, но было. В тайгу удавалось выбраться, когда приезжала сестра, а так все дома, топил, сеял, косил. - Как ты, Степа? - спросил я. - Нормально. Дрова, сено, картошек накопал, бычка вот, зарезал. В общем, как говорится, вошел в зиму. - Зять - то, приезжает, помогает? - пытал я Степу, заранее зная ответ. - А то? Как же. Приезжает, помогает. Сам- то я, один, бычка не поем. Помогает. Степа неожиданно повернулся. - За конем пришел? - Да, Шелехов сказал, что дашь коня и соберешь в тайгу. - Я все собрал, что тебе нужно. Когда поедешь? - С утра, - ответил я. Ну…, я так и думал, - Степан решительно встал. - Винтовку мою возьмешь, или со свом пойдешь? - спросил Степан. - Со своим, - ответил я. Степан вышел и быстро вернулся. Развернул сверток и поставил мой СКС у печки. Потом подошел и внимательно посмотрел на меня. - Ты что, Орех? - Не ходи туда. Не надо тебе туда ходить ,- Степан участливо закачал головой. - Брось, Степа, - я взял старого бродягу за плечо, за Зайчика боишься, зря, ничего с твоим лашпаком не случится. - Господь с тобой, - не в коне дело. Просто не нужно тебе туда. Не ходят там нормальное люди, худое место. Ты же сам знаешь. Степан начал переставлять вещи с места на место.
4.
А Шелехов, что, по-твоему, ненормальный? - спросил я Степана. - Да, ненормальный. И отец был у него ненормальный, февралем звали. Потому, как не хватало. И мать его, кто трезвый, стороной обходит. - Ну, положим, мать его я хорошо знаю, - возразил я. И что? Людей лечит. Ходят слухи, что она ведьма. Что глаз у нее дурной. Что нельзя ей смотреть на детей малых и на скотину чужую. Так она и не лезет ни к кому. В затворе живет. Но когда худо, ведь к ней идут, не смотря на глаз ее, ведь лечит? И ты, Степа, забыл, как у нее на ведре с копытами сидел? Забыл, кто тебе геморрой вылечил? А я вот, помню, как ты из тайги на Зайчике лежа ехал. - Да, лечит, а потом снова калечит. Сына-то своего, что вылечить-то не может? А? Я знал, что у Сережи больные легкие. Давно застудил. Зимой искупался в реке, что ли? - А говорят, что такие люди не могут свою родову лечить, только чужих лечат. - Ладно, Степа, за мать Сережину, говорить не будем. Я ее сам знаю. Сам на тех ведрах сидел. А отца, почему февралем звали? - Не хватало у него, как у февраля. Только у одного дней, а у другого мозгов, - Степа замялся. Странный он был. С Сережей хоть какая – некая, а собачка живет. А того даже кобели стороной оббегали. Столб нюхать боялись, на который он мочился. Охотился всегда один. Еще дальше, чем сын. В лицо, конечно, никто не называл, но февраль, но он и есть февраль. Я знал, по слухам, что воевал, ранен был. По ранению пришел домой. Потом работал всю жизнь в лесу. За разговором сборы закончились. - Степа, как заходить лучше? Что вода, как дорога? - Пойдешь тайгой, - отрезал Степан.
5.
Так, я мысленно представлял, как буду идти тайгой, а не дорогой. Нужно переправиться через реку. Она не замерзла. Плюс с десяток проток в пойме. Брода я не знал. - А тебе и надо брод знать, - читая мои мысли, сказал Степа. Заяц все знает. Он и проведет. Подъедешь к броду, брось поводья и держись за луку крепче. Он на выходе рвануть может. Степа достал с печи старый плакат с призывом защитить себя прививкой от клещевого энцефалита, перевернул его, взял карандаш, и, подумав секунду, ткнул пальцем в дальнюю стену хаты. - Кара-пила там. Сориентировал стол, постелил плакат, нарисовал в правом нижнем углу собачью будку и приписал, «Наш дом». Наступило одно из самых любимых занятий охотников – рисование карты и прокладывание маршрута. Он живет в каждом охотнике и каждом таежном бродяге, он бередит душу и воспаляет воображение, он заставляет сбивать ноги и натирать лямками плечи, заставляет горько сожалеть и безумно радоваться жизни. И имя ему – «черный геодезист» !! Степа раздувал щеки и разводил руки. Рисовал на карте огромные круги и стрелы. Присев, под что – то проползал, и втянув живот, протискивался во что – то узкое. Я смотрел завороженный на это действо и не верил, что в шестьдесят семь лет можно так увлеченно водить по пыльному плакату пальцем. - Все понял, - выдохнул Степан? - Нет. - А я кому рисовал, - Степан ткнул пальцем в абракадабру? - Где плотбище, - спросил я? - Туут, - радостно ответил Степан и приложил к своей карте, ржавый, размером в половину спичечного коробка, ноготь. - А изба в «Убитом»? - Тууут, - еще радостнее ответил Степан. - Обратно реку буду переходить у «Горелого»? - Да. - А от брода, если к избе Шелехова держать, Кара-пилу видно? - В хорошую погоду видно. - А затянет? - Держи северо - восток, а как зайдешь в ключ, Зайчик сам поведет. Он не раз был на том зимовье, приведет. - Завтра я заночую в урочище, - продолжал я пытать Степу. - Да. - А послезавтра? - А послезавтра, поздно ночью, ты должен быть у Сережи. - Вот ты загадал. Тайга! Как таежный дух впустит еще…. - А я не гадал. Мы так решили с Сережей, рассчитали. Я улыбнулся Степану, и мы вышли покурить. - Ну, раз так решили, значит, так тому и быть. А Зайчик выстрела боится? - спросил я. - Нет, винтовку хоть между ухов клади, даром, что Зайцем назвали. Я приставил к выходу карабин и понягу. Легли спать, а выезд наметили в шесть. Утром Степа мне напомнил, чтобы не начудить на броде, не трогать Зайчика, он все сделает сам. Мы попрощались. Так и вышло. Зайчик все сделал сам. И на второй день, уже поздно ночью, нас веселым лаем встретила Шелти. Зафыркала кобыла под навесом, из трубы снопом полетели искры. Сережа подбросил дров.
6.
Я подал хозяину карабин и слез с коня. Поздоровались. Сережа разбирал коня и снимал торока. Я разминал хрустящие ноги. Задали Зайчику корм и вошли в избу. Сережа махнул рукой на левую от дверей сторону. Я принялся свешивать на «свои» гвозди вещи и размещаться на «своих» нарах. Умылся, взъерошил волосы и поставил на стол подарочек. Бутылку водочки в стекле. Сережа водил ложкой в бачке. - Язык отварил для гостя и гречки напарил с жиром, будешь? - спросил Сережа. - А то? Кто же откажется от такого угощения? - Ну и хорошо. Хозяин делово разложил я зык по чашкам, а гречку поставил на середину стола в бачке. Мы выпили. Захмелев и распарившись, я и забыл, зачем ехал. Да и спрашивать не прилично, хозяин сам скажет, когда нужно будет. Судачили о моей дороге, о нынешнем сезоне, о проблемах в мировой экономике. На печке зашипела вода. Подошел пятилитровый чайник. - Будем пить чай, - сказал Сережа и всыпал горсть заварки в чайник.
7.
Сережа разлил чай по кружкам. - Малину любишь? - спросил он. - Да, - ответил я. Сережа поставил на стол чашку с малиной. - Я тоже малину люблю, угощайся, - и он придвинул ко мне чашку. На меня смотрел викинг с голубыми, детскими глазами и улыбался. Я перевел взгляд с малины на него. Зимой на столе стояла чашка свежей малины, с ворсинками, совершенно живая и пахла июльским, таежным зноем. - Откуда свежая ягода зимой. - Эйры сегодня принесли, угостили. У меня пересохло в горле и задрожали губы. - Какие Эйры? Ты забыл? Я же говорил тебе, что живу не совсем один. Ты хотел посмотреть. Вот я тебя и позвал. А ты молодец, приехал. Я пил чай с малиной и думал, какой я молодец. Мне и присниться не могло, что события будут развиваться таким образом. Степа Орех отговаривал ехать. Слухи ходили, что Кара-пила дурное место. Допили чай. Закурили. - Завтра утром я тебе все покажу, - сказал Сережа. - А вечером сегодня можно, - предложил я, решив, что лучше уж отмучиться сразу. - Утром. - Хорошо, - я обреченно кивнул.
8.
Спал я на удивление хорошо. Но мысль, что у Степана Шелехова не все дома, меня не покидала. Утром вышел на улицу и заметил, что заметно похолодало. До того, на редкость мягкая и теплая зима, начинала забирать свое. Хорошо и плотно завтракали. Долго пили чай. Маленькая Шелти играла на улице с конем. Зайчик пугал ее, а она пугала Зайчика. Зайчик боялся и убегал. А она догоняла. - Сережа, а кто они? - Да такие же, как ты и я. Люди. - А ты их давно знаешь? - Я нет. Они меня давно. С ними отец долго жил, их тогда много было. Сейчас осталось мало. - А где они живут, - не унимался я. - Зимой в пещерах под пилой. Лето на озеринке стояли, в горах. Мы ехали к подножию Кара-пилы верхами и я пытал Сергея. Он мне рассказывал про жизнь непонятных мне людей, про их быт, болезни, проблемы. Я слушал, смотрел на этого человека, и не мог понять, в здравом он уме, или нет. И все больше и больше приходил к мысли, что не знаю. Одно мне было ясно точно, что в деревне он, безусловно, был не «своим». Трудно таким людям быть понятыми и принятыми в мирской суете.
9.
От неожиданности я чуть не вылетел из седла. Зайчик захрапел и приседая на задние ноги, начал сдавать назад. - Тпрууууу, - Сережа схватил коня за узду. Спешились. - Дальше кони не пойдут, - сказал Сережа. По Зайчику шла мелкая дрожь. А тропа, ведущая к подножию Кара-пилы, сужалась. - Тихо Заяц, - я поглаживал коня. Дрожь проходила. Мы привязали коней под елкой и пошли пешком. Шелти осталась. В самом ущелье было тихо, а над пилой ветер сочинял свои гимны. - Что это? - спросил я, показывая на скелет марала. - Кости. Скелет был полностью в сборе и был абсолютно свежим. Создавалось впечатление, что он из зоологического музея, и, если бы я не отличал настоящих, живых костей, от пластиковых, я бы так и подумал. На костях не было ни одного кусочка мяса, ни одной жилки, ни одной кровинки. Как будто неведомая сила вытряхнула кости из плоти. Глазами я видел картинку, видел застывшую хвоинку в зубах животного, а вот ум, отказывался это принимать. Мне вспомнилась детская игрушка. На подставке с пятачком внизу, стояла коровка. Нажимая на пятачок, коровка складывалась и падала. Отпустищь клавишу - коровка поднималась. Скелет мне напомнил эту сложившуюся коровку. - А почему они так? Целиком лежат? В сборе? - Я не знаю, они всегда так делают. Да-а-а, и ворон нет. Оно и понятно, им тут делать нечего. Сережа мне показывал небольшое озерко в разложине и рассказывал, как здесь летом стояли Эйры. Я смотрел сверху и слушал. Мне представилась картина, как у зелено-голубого озерка ходят люди, дымят костры и вялится рыба. Воображение рисовало лики и облики. - Идем, - чья-то рука легла мне на плечо. Я медленно обернулся. - Пора уже, - сказал Сережа. Поздно. Мы пошли обратно. Вниз. - А где… - Не знаю. Может быть, заняты чем, а может быть не захотели придти. - Может меня не захотели видеть? - Нет, не думаю.
10.
Весь вечер мы собирались. Нужно было закрывать избу и выходить в деревню. Мои руки и мой конь, в этом деле были не лишними. Утром убрали остатки на лабаз, попросили у доброго таежного духа выпустить нас из тайги и выехали. Кара-пила постепенно становилась все меньше и меньше, и вскоре, вовсе скрылась в облачной дымке. Много за ту дорогу я услышал интересного, а главное почувствовал. Сережа оказался прекрасным рассказчиком и хорошим собеседником. Он отлично ходил, ориентировался, и, находясь с ним рядом, быстро понимаешь, кто в этой стае матерый, а кто переярок. С таким поводырем можно было ходить слепому. Я смотрел на эту грубоватую картину с неяркими красками в простенькой раме и видел за ее мазками тонкий и нежный, как батист, холст… Мы стояли у «Пазика». Сережа меня провожал. Докуривали. - А ведь Эйров нет, - сказал улыбаясь Сережа, а? - Нет, - ответил я, они есть, просто их не все видят и они не всем показываются. - Ты их увидишь. Сергей пожал мне руку и попросил повернуться. Я повернулся. - Это тебе подарочек,- сказал Сережа и засунул мне сверток в поняжку. Дома я обнаружил в свертке два черных соболя. Это были соболя с Кара-пилы.
11.
В марте мне пришло от Степана письмо. В письме Степа писал, что зимой Сережа умер. Легкие были больные. Далее, просил приехать и сходить на Кара-пилу. Забрать с избы капканы и еще что-то, в письме Степан не писал, что, но я знал: Сережину винтовку. Степан обещал меня подождать внизу и помочь мне все вывезти. В мае я приехал в деревню и сразу пошел на кладбище. Шел и вспоминал Сережу. Перед воротами столкнулся с двумя стариками. Я их не знал. Мы встретились взглядами и разошлись. Странные, лица суровые, а глаза, как у детей. Я быстро нашел могильный холмик с крестом и табличкой. На табличке было написано, Сергей Шелехов и стояло две даты. На холмике лежал букет свежих цветков и пластина бересты. На бересте стояла чашечка свежей малины.
Отправлено: 21.10.13 21:33. Заголовок: Отчего так предан п..
Отчего так предан пес? И в любви своей бескраен? Но в глазах всегда вопрос, Любит ли его хозяин? От того,что кто-то-сек, От того,что в прошлом-клетка! От того,что человек Предавал его нередко. Я по улицам брожу, Людям вглядывапюсь в лица, Я теперь за всем слежу, Чтоб как Пес, не ошибиться.
Заранее прошу прощения за многабуков)) Я дошла до точки кипения, чтобы написать эту статью. Отдельные факты корябают меня всегда, много-много лет, но, видимо, именно сегодня масса поступающей информации стала критической и вылилась в потребность написать некий манифест В СОЛНЕЧНОМ ГОРОДЕ, основная мысль которого очень проста: Я ЛОХ)). Я серьёзно занимаюсь собаками с детства, с 6 лет. Это могло по-разному выглядеть внешне, по своей форме, но по сути это всегда было для меня очень серьёзно. И когда я в 6 лет растила свою первую маленькую дворняжку, я уже тогда рассчитывала ей рацион по книжкам и вела дневник промеров. Меня всегда занимал вопрос, какие породы в ней намешаны, я пыталась разобраться в генетике её окраса, делала вязки с целью выяснить, что получится и какой ген доминантный... Да, о ужас, на заре своей "деятельности" я осознанно и целенаправленно получала щенков от дворняжки... Ещё в прошлом году я помогала оформлять документы для вывоза заграницу внучки своей первой дворняжки)) Породным собаководством я занимаюсь всего 7,5 лет. 7 пометов, 43 щенка, на данный момент - 11 взрослых собак, личных и в совладении. Курсы кинологов, стажировка экспертом, занятия различными видами дрессировки, множество семинаров, мастер-классов, дрессировочных лагерей... вебинары и онлайн лекции... Тонны прочитанной литературы и просмотренных видео. И за это время у меня постоянно возникает желание обозначить свою официальную позицию в породном собаководстве двумя словами: "Я ЛОХ". Регулярно я слышу вокруг себя информацию, что "профессионалы делают вот так", в ответ на что у меня внутри всегда возникает протест: "пусть профессионалы делают, извините, я просто лох". Лох по всем пунктам, даже не знаю, с чего начать)) Когда я начинала заниматься дрессировкой (9 лет назад) - этот период как раз совпал для меня с освоением интернета и обнаружением "собачьих" форумов" - мне объясняли, что у профессионалов собаки живут в клетках и выпускаются только для того, чтобы поиграть и позаниматься с человеком, потому что они должны особенно ценить эту возможность. Я подумала, что лучше я буду лох, а не профессионал... Так и поехало. У тебя выставочные собаки, выставочных собак не водят на шлейках, ты должна водить собак на ошейниках! - Ну пусть у меня будут не выставочные, а обычные лошарские собаки, они будут ходить на шлейках, потому что так нам всем комфортнее, я не хочу дёргать собак за шею, а они хотят иметь возможность держать голову так, как им удобно, не будучи ограниченными ошейником с верёвкой. Нет, у них не едут от шлеек ни локти, ни мозги), они не начинают тянуть, если их не дёргать за шею. У них не провисают спины и не выворачиваются ноги. Они ходят на шлейках, ровно распределяя вес на все 4 ноги, расслабленно, т.к. их ничто не стесняет. Я как лох не понимаю, как что-то может куда-то поехать у собаки, которая свободно идёт так, как для неё естественно. Они не тянут поводки, стремясь избавиться от давления на горло. И я могу объяснить им то, что хочу объяснить, не дёргая их за шеи. Выставочная собака должна двигаться только рысью и высоко нести голову, если собака на прогулке опускает голову или меняет аллюр, её надо поддёрнуть и заставить нести голову и рысить. - Ок, выставочная - пусть, у меня-то обычные, лошарские, они хотят нюхать траву и опускать голову, они хотят ходить шагом или скакать галопом, даже - о ужас - могут иноходить, если им хочется. И я не вижу, как это может помешать собаке пробежать рысью вокруг ринга. Я лох. А, ну конечно, профессионалы кормят своих собак сухим кормом супер-пупер чего-то там класса. Ребят, простите, я - лох. Супер-пупер классы не имеют надо мной магической власти. Я считаю, что нет ничего полезнее свежей баранинки, нечищеного рубца, цыплят 2го сорта, морской рыбки и фруктов-овощей. Я как лох не понимаю, как может быть что-то, сделанное искусственно, лучше натуральной пищи, как может быть корм идеально сбалансированным для каждой собаки, когда все собаки разные, почему люди ещё не едят "идеально сбалансированные" горошинки, где берут какой-то особый экологически чистый скот, пасущийся на особых экологически чистых лугах исключительно для того, чтобы переработать его в экологически чистые горошинки для собак. Я, как последний лох, продолжаю верить в наших обычных степных барашков)) И мои лошарские собаки не получают никаких витаминчиков-минеральчиков, никаких "для шерсти", "для суставов" Ну и щенков я выращиваю безо всякого профи-подхода: баранина, рубец, цыплята-утки, рыба, овощи-фрукты. Никаких БАДов, никакого кальция, никаких глюкозаминов-хондроитинов. Я слышу вокруг, что профессионалы умеют даже из проблемного щенка вырастить отличную собаку с помощью специальных добавок. Я тогда с ужасом думаю, неужели вот этого красавца кобеля, с которым я мечтаю повязать свою суку, тоже выращивали профессионалы? Ох, Боже, пошли на моём пути такого же лоха, как я сама! Да, конечно, профессионалы выдерживают строгий карантин, а в помещении соблюдают полную стерильность. Я лох. У меня щенки начинают гулять, как только они начинают выходить из нашей комнаты и следовать за матерью туда, куда идёт она. Я как лох полагаю, что щенка должен защищать колостральный иммунитет. Я не понимаю, почему, оберегая с помощью карантина щенка от нескольких заболеваний, мы при этом лишаем его возможности выработать собственный иммунитет к тем опасностям, от которых прививок не существует. Выдерживая щенка "под стеклянным колпаком", мы не даём ему тренировать собственный иммунитет, т.к. для этого организм должен сталкиваться с бактериями и вирусами. И, в конце концов, почему, оберегая физическое здоровье щенка, мы упускаем из виду его психическое здоровье. Мы боимся, что щенок заболеет, но не боимся, что его психика будет развиваться негармонично, не будет поспевать за его возрастом. Для полноценного развития мозга месячному щенку постоянно нужны новые впечатления и новые задачи. Насколько ему хватит всего этого в ограниченном пространстве? Или нам важна только физическая оболочка, а насколько полно собака реализует заложенный в ней потенциал, нам не важно? Я - лох, мне - важно... Вообще, у профессионалов собаки живут раздельно, да... мне объясняли... либо разные клетки, либо разные вольеры, собакам очень ограниченно дают общаться между собой, только подконтрольно. Вдруг подерутся, например? Повредят друг другу ценные выставочные зубы или поставят дырку перед самой выставкой... - Мы живём дружной лошарской стаей. Спим стаей, гуляем стаей, детей растим тоже стаей...Старейшина-бабка объясняет своим взрослым внукам, как обращаться с внуками новорожденными. На каком-то этапе молодёжь берёт на себя функцию воспитателей самых мелких. Бывало даже, что бабка и мать вместе выкармливали помет в одном гнезде. Вот, как раз забыла ещё один пункт. У профессионалов щенки всегда имеют "товарный вид", это значит, что они такие толстенькие пухлячки с круглыми пузиками. Они такие мимимишные, кажется, повяжи бантик - и будет игрушечный мишка на полке в магазине. Эх, я лох, не умею я растить мимимишных пухлячков))))) У меня всё больше поджарые оленята, которые сигают по горам-по долам, они сначала укупаются до одури, потом уроются в песке, потом нацепят на себя сотню репьёв, а потом я буду умиляться над этими дикобразами и фотографировать их, чтобы пугать потенциальных покупателей. Мне неважно, насколько товарным сочтут потенциальные покупатели вид моих щенков. Испугаются? - скатертью дорожка. Это наш тест на непуганность))))) Не прошёл тест? - Путь в СОЛНЕЧНЫЙ ГОРОД закрыт))) Мне важнее знать, что мои щенки растут лёгкими, без лишней нагрузки на суставы и связки, что их рост не форсируется, что я могу не бояться, что они высоко прыгают, носятся по склонам, спускаются по лестницам, летают по камням... Мне важнее иметь бОльший шанс, что когда-нибудь, через много-много лет (я надеюсь, что через очень много лет! чем больше, тем лучше!) эти щенки будут до последнего ходить своими ногами... И из этого пункта вытекает следующий: профессионалы не показывают своих собак грязными, лысыми и не в форме. А мне, как лоху, фиолетово))) Я от них от любых тащусь, и от каких тащусь - таких и показываю. Любите нас беленькими - полюбите нас и чёрненькими! И если моя собака в полной разлиньке участвует в соревнованиях по питчу или фризби и у меня есть её фото с соревнований, мне без разницы, в каком она там виде, мне прикольнее, как она бежала и ловила!))) А, ну да, и на выставки мы тоже не брезгуем ходить совершенно лысыми, под лошарским девизом "зато анатомию видно!" Я совершенно по-лошарски не страдаю гигантоманией. Я не участвую в состязании "родить щенков покрупнее", "откормить их потолще", "пусть костяк будет потяжелее", "чем объёмнее, тем круче", "чем шире грудь, тем лучше", "чем больше шерсти, тем няшнее". Я лох. Мне нравятся элегантные шпицы среднего размера. И чтобы ушки - на макушке, да)) Иногда мне приходят вопросы от новичков: "у нас крем за ушами, чем можно его закрасить?", "А как правильно закрасить самоеду нос, чтобы был чёрным?", "А говорят, можно что-то закапать в глаза, чтобы они были темнее, вы знаете? поделитесь, пожалуйста!" В такие моменты я чувствую себя лохом из лохов... У меня самоеды 7,5 лет, у меня интерчемпионы, чемпионы разных стран, гранды, а я понятия не имею, как отвечать на эти вопросы. Я сроду не держала в руках таких средств и не знаю, с какого бока к ним подойти. Когда подобные вещи долетают до ушей, это воспринимаешь, как анекдот. Так же, как и информацию, что кто-то даёт собакам коньяку перед рингом, чтобы собака успокоилась, или ещё чего-то там, чтобы собака энергичнее бежала или наоборот не нервничала (даже сейчас пишу и думаю, ой, а может, я лох, таких средств не существует? названия я не запоминала)) Да, анекдот... Только становится реально страшно, когда в голову закрадывается коварная мысль: а может, вот этот кобель, который тебе понравился, с которым ты думаешь не повязать ли свою суку, в ринге тоже был под действием чего-нибудь эдакого? И нос ему покрасили, и в глаза закапали?.. И вот тогда по коже реально пробегают мурашки. А ещё собак таскают "социализировать". И, говорят, профессионал может так натаскать собаку, что по её поведению в ринге в жизни не поймёшь, что она несколько месяцев назад жить боялась и в ринг на пузе въезжала. А у нас, у владельцев собак нерабочих пород, подчас нет другой возможности оценить поведение потенциального производителя, кроме как в ринге. Дипломы по дрессировкам? - С тех пор, как я узнала, что даже ОКД можно сдать по видеозаписи, чтобы собака не волновалась в присутствии других собак, людей и \ или на чужой площадке и не показала бы худший результат, чем она показывает на родной площадке в отсутствие других людей и собак, эти дипломы как-то внезапно рухнули в моих глазах. Просить видео работы? А вдруг, собака на нём работает под действием препарата? Или это анриал? Или я лох?))) Ндаа... плох тот лох, у кого нет паранойи))))))))) А ещё, профессионалы говорят, собакам можно: - подсечь мышцы хвоста, если дерёт в ринге, а по породе не должна; - медикаментозно нарастить мышечную массу; - с помощью физических упражнений и массажа исправить некорректный постав конечностей; - и т.д. и т.п. Когда я такое слышу, у меня внутри всё г... поднимается. Я только повторяю, как мантру: "Я лох. Я лох. Я лох." Да, а ещё, говорят, профессионалы стремятся получать собак, чтобы углы были чем выраженнее, тем лучше, чтобы вымах был - огого!, а толчок - одада! Я лох... Я смотрю на волка и не вижу у него ни супер-углов, ни супер-плеча, ни супер-объёма, при этом я понимаю, что в продуктивности движений и функциональности анатомии он даст фору любой собаке... Ещё есть профессиональная тенденция стремиться к длинным шеям у собак. Длиннее и ещё длиннее. Во всех породах. Акиту взять или маламута, шибу или самоеда, длинная шея - это круто. Я лох. Я смотрю на собаку и думаю про её систему рычагов. Вот если эту шею удлинить ещё, на что в анатомии это повлияет? Что изменится? И надо ли это собаке? И вообще лох внутри меня периодически находится в состоянии недоумения: собака для шоу или шоу для собаки? Пока что мы с моим внутренним лохом договорились так: до тех пор, пока он мне не мешает получать на выставках то, за чем мы туда ездим, он живёт спокойно и не нервничает. Если вдруг настанет момент, когда я задамся вопросом, с кем мы соревнуемся в ринге? Не стоит ли рядом с нами киборг с подрезанным хвостом, накачанными мышцами, закапанными глазами, исправленными ногами, под действием допинга для лучших движений и валерьянки для спокойствия? И если вдруг такие киборги будут в рингах побеждать, тогда я как лох пойму, что делать мне там нечего, возьму своих реальных, несовершенных, любимых собак и пойду с ними ловить бабочек и скакать по камешкам. Вот видите, сколько пунктов я проанализировала: от дрессировки до выставок, от кормления до планирования вязок, от выбора амуниции до выращивания щенков... И по всем пунктам - я лох) Видимо, это моё кредо. На том стоит наш СОЛНЕЧНЫЙ ГОРОД.
автор - Любовь Жижина, вл. питомника самоедов "СОЛНЕЧНЫЙ ГОРОД" (г. Астрахань)
Отправлено: 27.01.17 16:39. Заголовок: Глэдис и Грейс (или..
Глэдис и Грейс
(или история двух сестёр)
Это было еще до тех скверных времен, когда собачий спорт стал нелегальным. Мой друг Джек привез меня на одну из конференций, которые проводились в те времена. Здесь можно было увидеть лучших собак, известных догменов, выпить пива и поговорить. Именно здесь я и увидел первый раз WISKEY. Я не мог тогда этого объяснить, но так бывает, что посмотришь на собаку - и она запала тебе в душу. WISKEY должна была выступать во второй паре, в весе 36 фунтов против фаворитки MOLLY 1хW. Первая схватка длилась всего около получаса и вот наконец наступила очередь рыжей суки, которая мне так понравилась. Увидев ее в деле - я был просто поражен. Нет, не то, что бы она была "королевой техники", виртуозом пита, просто она была не похожа на остальных сук, которых я видел до сих пор. Она была не так быстра и не такая гибкая, как ее соперница, да и сложена была похуже, но если бы Вы могли представить себе танк, методично и упорно взбирающийся в гору - то получите полное представление о ней . Она держала каждый захват так, словно он был последним в ее жизни, она буквально " вгрызалась в победу" настоящей бульдожьей хваткой, и ясно было, что она добудет ее, чего бы это ни стоило. Передвигаясь по рингу собаки оказались возле того борта, где стоял я, голова WISKEY была совсем близко от меня и тут я увидел ее глаза. В них светилась яростная решимость и желание убить. Я думаю, что таким взглядом можно было пробуравить стену. WISKEY, расставив свои короткие лапы, боролась , как гладиатор. В этом бою не было поворотов и незахватов. WISKEY взяла свою победу на отметке час, когда ее соперница, в шоке, была снята хендлером. Я был сражен на повал. Я спросил Джека, знает ли он хозяина WISKEY и сможет ли договориться о продаже. Я готов был платить, не торгуясь, сколько тот попросит. Джек знал того человека и пошел поговорить с ним. Он вернулся через четверть часа и сказал, что владелец WISKEY наотрез отказался от продажи, однако, он собирается повязать ее в следующую течку и я смогу взять щенка. Потом мы с Джеком навестили его питомник. Мне известен был кобель - отец будущих щенков и я согласился. Хозяин WISKEY намеревался оставить себе двух кобелей из помета, а из остальных я мог выбирать щенка себе по вкусу. Я уехал домой и стал ждать его звонка. Прошло время. WISKEY ощенилась, но вся беда была в том, что щенков было всего четыре - два кобеля, две суки. Я, конечно, хотел кобеля, но делать было нечего, я сказал, что все равно куплю щенка. Прошло почти три месяца, прежде чем я смог увидеть их, так как я был вынужден уехать на время к родителям. Итак, я приехал посмотреть на малышей. Кобели сидели уже отдельно и, несмотря на свой возраст, выглядели классно. Возможно, я просто завидовал их хозяину, который подвел меня к небольшому вольеру и сказав: "Вот они", - ушел в сарай. Обе суки были цветом в мать, однако, одна показалась мне более широкой и приземистой, другая же была повыше, и больше размером. Я так и не смог выбрать, а потому сделал очень просто - купил их обеих. Я назвал их ГРЕЙС и ГЛЭДИС...
Кроме них у меня были еще две взрослые собаки. Тогда, как и в последствии, я не держал много собак. Более коренастая ГРЕЙС не отличалась общительным нравом , хотя, конечно, и злюкой ее назвать было нельзя. Просто она ни к кому не лезла с назойливой дружбой, а видя посторонних людей и вовсе уходила в дом и уже не показывалась. ГЛЭДИС была веселой и непоседливой, стоило ей услышать шаги - она уже вылетала на встречу, крутя хвостом, как пропеллером. Я радовался, что взял их обеих. Им исполнилось по 18 месяцев. Ни ту ни другую суку я не вязал, а потому у меня руки чесались их пустить. Я позвонил Джеку и мы решили сделать им роллы в один день с двумя его суками. Каждый ролл был не более трех минут, но уже тогда мне больше понравилась ГЛЭДИС. И хотя ГРЕЙС больше внешне походила на мать, она была очень медлительна и не произвела на меня никакого впечатления. Я решил сделать им второй ролл, а потом подумаю как поступить, но, вспоминая те дни я понимаю, что в глубине души уже принял решение. Спустя почти полгода я снова роллировал их. ГРЕЙС так и осталась сонной мухой, а сестра ее продемонстрировала хороший укус и отличные способности. Я уже рисовал в мечтах свое будущее в розовом цвете. С такой великолепной собакой как моя ГЛЭДИС я видел себя на вершине славы с моей победительницей. Тем же вечером я позвонил Дону (своему заводчику) и сказал, что хочу продать ГРЕЙС. Он спросил меня: "В чем дело, сынок?" Я описал все, что произошло. К моему удивлению он сказал, что я совершаю большую ошибку. Но разве я слушал его?! Он уговаривал меня подождать, ведь их мать тоже стартовала поздно, но мне хотелось всего и сейчас! "Дурак !" - сказал он и повесил трубку. Спустя три недели от него приехал покупатель. Он расплатился и забрал ГРЕЙС. Я так и не стал вязать ее, а к осени договорился о матче. Первый матч ГЛЭДИС был заявлен в весе 38 фунтов. Я готовился к нему очень серъезно. ГЛЭДИС выиграла его меньше, чем за полчаса. И хотя этот бой не был для нее серъезным испытанием, я был на седьмом небе! Я говорил себе какая у меня чудная собака и какой я молодец. В то время на горизонте замаячила новая фаворитка, двукратная победительница, которая славилась жуткой хваткой в плечо. Время обоих ее матчей было менее 20 мин. Однажды на одном матче я сказал, что ГЛЭДИС может с ней встретится. Так или иначе, но через неделю мне позвонил ее хозяин и дело было сделано. Дон отговаривал меня, но я был уверен, что моя ГЛЭДИС классная собака, не хотел ничьих советов, да к тому же был уверен, что эта "костедробилка" просто не встретилась с хорошим соперником, иначе, что это за собаки, которые встают на одиннадцатой и девятнадцатой минутах! Все же я согласился на некоторую помощь в подготовке. И вот настал этот день. Бой происходил ранним утром, но было уже довольно жарко. Я сам выпускал ГЛЭДИС, я страшно волновался. Собаки были вымыты и пущены. Они сшиблись, как две ракеты. Поначалу ГЛЭДИС удавалось уходить, сдерживать за голову, но потом соперница зажала ее в угол, где и сделала свой знаменитый захват плеча. Я видел КАК она кусает, но ведь я сделал все, что мог, готовя ГЛЭДИС к матчу... ...Свой первый скретч ГЛЭДИС сделала простояв до отсчета "пять" в своем углу, ее соперница врезалась в нее, как пушечное ядро, а на следующий скретч для ГЛЭДИС начался счет. Она встала на двадцатой минуте! Я был поражен! Моя ГЛЭДИС!!! Нет, она не была плохой собакой, просто ОНА НЕ БЫЛА ТЕМ, КЕМ Я ЕЁ СЕБЕ ВООБРАЗИЛ. Но тогда я чуть не потерял дар речи. Хотя плечо ее было сильно повреждено, она не выглядела "выпотрошенной" или выдохнувшейся собакой. Но она не смотрела в противоположный угол. Она сдалась, ей уже не нужна была победа! После этого матча я был просто в отчаянии! Некоторое время я даже не хотел говорить о боях. Затем несколько месяцев занимался другими моими собаками, потом помогал родителям с ремонтом дома. Прошел почти год и однажды мне позвонил Джек и сказал, что та сука снова выходит на матч. Я ответил, что мне плевать, но тут он сообщил, что драться с ней будет ГРЕЙС. Помню, я тогда подумал: "Она просто сожрет ГРЕЙС". Я не поехал на тот матч. Через неделю, рано утром мне позвонил Дон. Он сказал всего одну фразу: "ГРЕЙС ПОБЕДИЛА. ТАК-ТО СЫНОК". Позже я узнал, что это был очень жестокий и кровопролитный бой, что длился он почти два часа, что для соперницы ГРЕЙС он был последним, что свой финальный скретч ГРЕЙС выполнила выстрелив из своего угла, как торпеда, несмотря на сломанное плечо и жуткие раны. Но тогда я стоял открыв рот и только и смог произнести: " Как ??? Но...как ?" И знаете, что он мне сказал? "А ты можешь представить себе танк упрямо взбирающийся в гору?" Мне просто хотелось заплакать. Он понял мое состояние и попрощался со мной. Через некоторое время мы вновь увиделись с ним. Слово за слово, разговор опять вернулся к собакам, а затем и к бою, о котором тогда все только и говорили. Дон сказал, что дела у ГРЕЙС идут на поправку, хотя, вероятно, она будет хромать. Я знал, что ГРЕЙС выпускал тот парень, который у меня ее купил, и, вспомнив свое собственное состояние во время матча, спросил: "Наверное, ты здорово волновался, когда их пустили?" Он посмотрел на меня и сказал: "Волновался? Да нет." Я был удивлен его ответом, а он продолжал: "Я видел, что она выглядит на все сто", и пошел к дому. Потом вдруг остановился, обернулся ко мне и тихо произнес: "И еще кое-что... ГЛАЗА. Ее глаза, там в ринге. Я знал, что она ПОБЕДИТ!!!" Old Mr. N.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
(или просто всем некогда,все готовятся на охоту 
) ,мы одни бездельники 
Я
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума